– Даже так? – трет подбородок атаман. – То есть Соцкий…
– Ликвидирован по их заданию. С выставлением традиционного знака беспредельщиков.
Ох, как охота, небось, атаману с меня назад деньгу содрать! Ан, фиг… уже не прокатит. Умное теля – оно и коньяк по вечерам посасывает, надо только места нужные знать…
– Что ж, поздравляю! – и он протягивает мне руку. – Но всё наши договорённости…
– В силе! Само собою разумеется!
Дальнейший разговор можно опустить, посторонним он не очень-то и интересен. Тем паче что ничего такого секретного мы не обсуждали. Так… о городке поговорили, об его обитателях. Про дом мой вспомнили – там работа уже полным ходом идет. Надо будет, кстати, и туда заехать. Явить, так сказать, хозяйское око!
Обратная амбаркация происходит абсолютно зеркальным образом.
Выхожу на улицу ровно в тот момент, когда у калитки притормаживает мой джип. Снова круиз-контроль, смена мест.
– Здесь притормозите, сойду.
И исчез – ни здрасьте, ни до свидания.
А я выруливаю в сторону своего дома. Надо же и хозяйство навестить.
Блин!
Вот это дают мастера! Чтоб я так жил…
Всегда светлой завистью завидовал настоящим спецам!
Нет, обои там поклеить или забор поставить – это я и сам за милую душу могу. Но чтобы вот так, из полуразвалины, нормальный дом сотворить… я так не умею. И, наверное, не научусь никогда.
Вот где настоящая работа, а не наши дурацкие пострелушки! Тут люди творят, а мы только ломать здоровы…
Вылезаю из машины и почтительно здороваюсь со старшим, мужик моё уважение заслужил!
– Немного уже осталось, – разглаживая усы, степенно говорит старший мастер. – Стену мы уже подняли, крышу перекрывать заканчиваем. В двух комнатах уже и отделку начали. Погреб почистили, там ныне Наталкина родня обретается. Сухо там, должно, вентиляцию хороший специалист делал.
Это точно, был такой спец… да… не один даже.
– А сама она где?
– Ось, в комнате, стену белить помогает. Рукастая девка, она тут и по продовольственной части занимается. Мы ее на готовку поставили. Ну, и брат ей помогает, не без того. Бегает, куда надобно. Ноги молодые, не убудет с него.
И правильно, не мастера же за всякой мелочью гонять?
– Надо что с меня?
– Ну… денег малость… докупить надо кой-чего.
– Десять тыщ, карбованцами – хватит?
– Ещё и останется! – сразу повеселев, отвечает старший. – Неспокойно было, вот на базаре цены-то и задрали… и опускать назад не спешат.
Узнаю извечную торгашескую натуру местных жителей. У них что урожай, что недород – всё повод цену поднять. Ох, и прогулялся бы я с ребятками своими по базару местному! Да насчет цен вдумчиво поинтересовался… Несварение желудка некоторым, особо жадным, гарантирую. Тут и одного Гната Могилы – на весь местный базар по самые уши хватит!
Захожу в дом и натыкаюсь на Наталку.
Одетая в какое-то немыслимое тряпьё, вымазанная белилами, она куда-то спешит с пустым ведром.
– Стоп! Стоять-дрожать-бояться!
– Ох! – вздрагивает девушка, но тотчас же расцветает в улыбке. – Пан сотник!
– Ну, я… Давай, показывай хозяйство.
Ходим с девчушкой по двору, она непрерывно что-то стрекочет, размахивая руками и ухитряясь указывать одновременно во все стороны сразу. Её послушать – так и впрямь удалось сделать очень много. Мастеров, кстати говоря, порядком припугнула весть о ранении атамана. Быстрее бы работу закончить да пересидеть лихие времена где-нибудь. Делаю себе зарубку в уме – успокоить старшего!
– Так! Всё я понял. Ты что же – и брата припахала?
– Ну… он шустрый! Мало ли что принести нужно…
– Мы за него не договаривались! Но раз уж так вышло… – вытаскиваю из кармана несколько купюр и протягиваю их Наталке. – Заработала! Точнее – заработали. Хоть одежку себе купи какую, что ли… Смотреть на тебя страшно!
– Так то ж рабочее! Подобных тряпок – кило за грош на базаре!
– А твое ли это вообще дело – стены белить? Кормежка – поддерживаю. Вот, кстати, и за это – держи!
– Мастера спешат… да и вам дом нужен.
– Нужен! Но – не в ущерб качеству! Если что – так не только с мастеров спрошу!
Девушка прикусывает губу и мелко-мелко кивает. Похоже, я её напугал, нехорошо! Она-то в чем виновата?
– Ладно! – похлопываю её по плечу. – Не тушуйся, всё в порядке! Пошли, погреб мне покажешь, я туда сто лет не заходил.
А погреб у меня знатный! Крепкие бетонированные своды, широкий проход. Даже и свет имеется – вдоль всей стены на изоляторах висят провода. Старый метод проведения сети, сейчас так не делают уже. Все впечатление портит бетонная же стена, перегораживающая коридор почти пополам. Уж кто и зачем её тут сварганил – история умалчивает. Есть, правда, кое-какие догадки и на этот счет…
В погребе три помещения.
Основное, куда выходит коридор. И два маленьких – совсем небольшие клетушки. В одной из них стоит во всю стену здоровенный деревянный ларь. Как он ещё не сгнил за столько лет? Видать, раньше не только стены класть хорошо умели, с деревом тоже грамотно работали. На ларе постелен матрац. И на этом матраце сейчас лежит седобородый дедок, на вид ещё не сильно старый. Надо полагать, это тот самый дед Фома.
– А почто в погребе? В домишке том, где раньше жили, не лучше разве?
– Тут сухо! И ветра нет. Мусор мы весь выгребли, чисто теперь. А там в стенке дыра – я пролезть могу!
Ну, не такая уж и большая дырка…
– И это… мастера этот вход всегда видят…
– Опять Панас приходил?!
– Да… мы оттого с дома и ушли…
– А в совло этот ухажер давно не получал?! – вскипаю я моментом. – Здесь – моя земля! Мой дом!
Щас у меня кто-то нешутейно огребёт!
Заруливаю во двор нашей базы и прямо сразу же натыкаюсь на Могилу – тот мирно греется на солнышке. Словно здоровенный кот – так прямо лапы вытянул и развалился.
– Гнат!
– Да, батька?
– Скатаемся в город?
– А что так скоро?
– Я там с ремонтом нашей техники добазарился с Гуменюком. Ну, и одного нахального хлопчика надобно на место поставить.
Здоровяк нехорошо осклабился – меня аж передернуло.
– Это можно! Предъяву ему делать будем?
Могила все хорошо понимает: разборки с рядовым – не дело для главаря отряда. Много чести для нахала будет.
Неслышно подходит откуда-то и Нестор.
– Так и я, пожалуй, прокачусь…
Он не спрашивает разрешения – ставит в известность. Учитывая его жутковатую славу и репутацию, снайпер вполне может себе позволить такое поведение. Тем паче что никакого неуважения ко мне это не демонстрирует. Напротив – боец блюдет честь своего атамана!
